Самолеты, компьютеры и прочие в жизни автомобильного журналиста

САМОЛЕТЫ

Говорят, авиационный транспорт намного безопаснее автомобилей. Скорее всего, да, но чем больше я летаю, тем мне страшнее. О том, что в полете может произойти всякое, мне стало понятно во время давнишней командировки в Страсбург. Перед посадкой наш летательный аппарат стало как-то странно раскачивать. Я сидел спокойно, даже не думая о неприятном (мы ведь летим на европейском самолете французской авиакомпании, поэтому ничего такого случиться не может). До бетона оставалось метра два-три, как вдруг лайнер буквально плюхнулся на посадочную полосу. И тут же бравый голос стюардессы завопил в динамики: «Спасибо, что воспользовались услугами «Эр Франс». Надеемся увидеть вас в следующий раз…» О жесткой посадке еще недели три напоминали боли в спине и шее, а также следы на запястье, которые возникли от ногтей незнакомки с соседнего кресла. НЕ ДОВЕРЯЙТЕ КОМПЬЮТЕРАМ Не помню, куда мы летели, но вылетали точно из Москвы. Прибыли в Европу – надо сделать пересадку на другой самолет. Зарегистрировались и разбрелись по аэропорту: кто по магазинам бегает, кто в кафе сидит. С Викой, организатором поездки, договорились встретиться у гейта. Пробил назначенный час, все собрались, Вики нет. Стоим, ждем. Вежливая служащая авиакомпании недвусмысленно намекает: «Пора бы вам в салон». Что делать, потопали. Вот и дверь задраили, разогнались по взлетной полосе, взлетели. Часа через полтора приземлились. Встречают нас, ведут к автобусу и как бы между прочим интересуются: «А где же Вика?» Мы этот вопрос предвидели и ответили без задержки: «Не знаем. Сначала была, а теперь нет». Однако на ужине взволнованная Вика появилась. Выяснилось следующее: она, как и мы, в назначенное время стояла возле гейта. Правда, нас там почему-то не было. Служащая авиакомпании, глядя в компьютер, уверенно сообщила: «На борту их нет». Вика подходила в девушке еще раз десять, получая каждый раз тот же ответ. Самолет взлетел. Наш организатор, видимо, чувствуя некую ответственность за беспомощных журналистов, стояла в полной растерянности. И тут барышня в форме вскрикнула: «Ой, они появились на борту». Загадка решалась просто. В этот гейт вело два входа, но компьютерам доверять все равно не стоит.

ВСЕХ НЕ ПЕРЕСТРЕЛЯЕТЕ!

Шестой час красный самолет Air China летел в сторону Пекина. Пить и есть уже не хотелось. Сна не было и в помине. Самым веселым, что пришло мне в голову, стала попытка заговорить со своим азиатским соседом, китайцем лет двадцати пяти, который сразу же откликнулся на мой импульс. И он оказался… шпионом – возвращался из России, где в течение месяца, как сам выразился, набирался опыта на наших оборонных предприятиях, занимающихся радиолокационными станциями. Лететь еще три часа. О чем же говорить, когда не о чем говорить? – А правда, что иероглиф может означать и букву, и слово, и целое предложение? – Прявда, – улыбаясь, закивал китаец. – А сколько у вас этих иероглифов? – Не зняю, никто не зняет… Дюмаю, главных примерно пять тисяч. – Ты, наверное, долго думаешь перед тем, как написать предложение? Такое количество иероглифов в голове перебрать надо. – Неть, не долго. Я бистро писю. – Я тоже. Давай кто быстрее. – Дявай. А сто писять будем? Мой взгляд упал на спинку переднего кресла с надписью «Пристегните ваши ремни». – Давай напишем «Пристегните ваши ремни». Досчитав каждый на своем языке до трех, мы приступили к скорописи. Я писал в обычном для себя темпе, хватавшего на университетских лекциях для протоколирования самых болтливых болтунов. Конечно, я выиграю. Финиш близок: «ре-… Боковое зрение зафиксировало движение. Я повернул голову и увидел улыбающуюся физию китайского радиолокационщика. На его листке была изображена одна-единственная каля-маля, на создание которой ушло как минимум полсекунды. – Что это? – Пристегните васи ремни. – Врешь? – Неть. На подлете к Пекину беседа заглохла. Я уставился в иллюминатор, с тупой безысходностью наблюдая за плавным снижением лайнера. Вот что-то зажужжало снизу – шасси выходит, вот пошли вверх закрылки. Небольшой толчок, нарастающий вой взрезаемого самолетом воздуха, и мы плавно катимся по взлетно-посадочной полосе. Не так я представлял себе пекинский аэропорт, не так. Вокруг не было ни одного гражданского самолета. Зато в большом количестве присутствовали наши МиГ-21 с красными звездами на крыльях. Мама, что это значит? Дальше – больше. Как только крылатая машина замерла на месте, к нам на полной скорости подлетело несколько БТРов, из которых, словно тараканы, высыпали люди в незнакомой военной форме. Через десять секунд узкоглазые автоматчики взяли самолет в кольцо. Прикольно!

Внутри самолета воцарилась зловещая тишина, которую нарушил только лязг тележки с напитками. Всем раздали воду без газа. «Перед расстрелом», – пронеслось у меня в голове. Мой сосед спокойно читал книгу, не обращая внимания на внешние раздражители. Конечно, его не тронут. Он же их шпион! Томительные полчаса тянулись вечность. Хотелось дать в морду стюардессе, выбить ногой дверь и заорать в образовавшийся проем: «Всех не перестреляете!» По законам жанра героя, естественно, навечно оставшегося в сердцах свидетелей беспримерного поступка, сражала вражеская пуля. Новодевичье кладбище, автоматный залп перед погребением… Хотя нет, учитывая обстоятельства геройской гибели, лучше просто военный оркестр. Некролог в «Российской газете», краткий сюжет в дневных «Новостях». Ну, примерно так. Но не все мечты сбываются. Неожиданно вооруженные товарищи, как по мановению волшебной палочки, попрыгали обратно в броневики. И через мгновение все пассажиры задавались странным вопросом: «А был ли мальчик?» Самолет снова взлетел и очень скоро приземлился в нормальном аэропорту города Пекина. Короче, летайте самолетами «Аэрофлота»!