Неточная наука

Обширные меди­цинские проблемы 2020 года отодвину­ли на второй план прочие социальные аспекты. Но жизнь общества не замерла, автомобильного – в том числе. Так, в тени ковида идут бурные дебаты на важную тему: кто и когда в России име­ет право легально садиться за руль?

Дело в том, что МВД взялось за подготовку нового регламента по про­ведению экзаменов для кандидатов в водители. Если все пойдет по плану, документ вступит в силу 1 апреля 2021 года. И среди прочего в проекте содержится радикальное предложе­ние – узаконить сдачу на права 16-лет­ними. Причем пока не ясно, как это будет работать. То ли юношам и девуш­кам придется ждать два года и прихо­дить за водительским удостоверением в 18 (а затем, видимо, вспоминать подзабытые навыки вождения), то ли им разрешат ездить с 17, а то и сразу в 16 лет, но под присмотром наставни­ка. Нюансов масса, поэтому логично, что в обсуждение включились многие.

Одни говорят: ничего страшного в ранней выдаче прав нет. Молодежь взрослеет быстро, плюс ей по­раньше стоит проявлять сознатель­ность, учиться ответственности. Да и устроиться на работу с водительским удостоверением проще. Приводят в пример США, где 16-летние за рулем никого не смущают.

Противники снижения возрастного ценза выдвигают не менее весомые ар­гументы. Дескать, статистика аварий­ности демонстрирует опасность юных начинающих водителей. Скандалы с поддельными аккаунтами каршерин­га и лихой ездой без прав на родитель­ских машинах тоже, увы, типичны для России. А значит, ответственности за поступки нашей молодежи не хватает.

Но за обсуждением философских материй эксперты, на мой взгляд, за­двинули на второй план техническую составляющую, обойтись без которой не получится. Я говорю об обучении вождению. Ведь если требования к кан­дидатам на получение удостоверений становятся либеральнее, то регламент работы автошкол зажали предельно жестко. Здесь и строгое лицензирование, и обязательные сопутствующие дела вроде оборудованных площадок, и множество других ограничений.

Казалось бы, госконтроль перекрывает кислород халтурщикам. Вот только про­гресса в качестве подготовки так и нет, поскольку формализм почти похоронил творческий учебный процесс. Преподава­телям приходится действовать в узких рам­ках утвержденных программ, зная, что за инициативу не похвалят, скорее наоборот. Получается как с летчиками военного вре­мени. Взлету-посадке научили, положен­ные часы они отлетали, а дальше в воздухе сами разберутся, что к чему.

Современный автомобиль сильно упростил труд водителя. Даже сцепление и механическую коробку передач уже нет нужды осваивать. Знай себе рули да  газ-тормоз нажимай – подросток вполне справится. Так и утюжат курсанты автошкол до посинения несчастную площадку с конусами и эстакадами. Специально сходил посмотрел на ближайшую: редкий инструктор садится внутрь и дает советы. А если и забирается туда, то лишь погреть­ся. Чаще же стоит в сторонке с коллегами, болтает, пока подопечный навыки манев­ров отрабатывает.

Не спорю, есть и наставники толко­вые, и автошколы грамотные, да и до­вести рулежку до автоматизма – дело нужное. Однако вчерашнего школьника, едва вступившего во взрослую жизнь, не­плохо бы еще научить думать на дороге: оценивать и прогнозировать обстановку, понимать цену ошибок, действовать гиб­ко и осознанно.

Говорю это, исходя из личного опыта. Я пришел в автошколу в 17 лет, чтобы сдать экзамены аккурат к совершенноле­тию. Считал это формальностью и легкой прогулкой, потому как базовые навыки управления уже имелись. Но мне посчаст­ливилось выбрать организацию с нестан­дартным подходом к обучению – тогда это не запрещали. Теорию преподавал составитель официальных билетов для ГИБДД, практикой руководил бывший гонщик-раллист. И ту самую стандартную площадку я посетил от силы пару раз – так, познакомиться с обязательными на тот момент упражнениями. Остальное время мы с инструктором колесили по городу, выполняя задания «на местности». В программу внутреннего зачета, помимо прочего, входил разбор практических ситуаций, скоростное руление и «змейка» задним ходом. На «Жигулях» было тяжело и трудно, зато после таких тренировок заезды с гаишником в правом кресле уже мало кого смущали, а на улицы попадали не пугливые новички, а водители, способ­ные к адекватным действиям.

Повторюсь, то были не курсы повы­шения мастерства, а самая обычная автошкола для всех желающих. Поэтому я глубоко убежден, что в обучении водите­лей, особенно юных, авторские методики необходимы. И от запрета на так назы­ваемую самоподготовку вреда больше, чем пользы. Если не принимать в расчет возможные коррупционные схемы при сдаче экзаменов, то опытный родствен­ник порой способен научить рулить куда качественнее загнанного в узкие рамки инструктора. Ведь даже погодно-дорож­ные условия в нашей стране не сахар: надо уметь справляться с гололедом, темнотой и грязью. А как это освоишь, если в автошколу летом записался? Надежда, впрочем, есть. Реформа про­цедуры проверки кандидатов в водители подразумевает и смену экзаменационных заданий. Акцент собираются сместить с теории и площадки на реальное движе­ние по улицам. А раз так, то причин боять­ся 16-летних за рулем будет еще меньше