1989–2007 TOYOTA LAND CRUISER

Фамильярно-брутальное прозвище приклеилось к этому внедорожнику сразу с его появлением в предпоследний советский год. Фразу «Крузака взял» полагалось произносить нарочито небрежно, но с торжествующе-превосходными нотками. На рубеже 90-х я жил в Красноярске, где на сибирских просторах японские автомобили ценились куда больше далеких «европейцев». Тогда едва появившиеся единичные экземпляры Toyota Land Cruiser 80 сразу привлекли внимание непривычным обликом, посылавшим первый привет от грядущей эпохи биодизайна. Машина казалось большой и внушительной, но умудрялась сочетать изящные обводы с харизмой настоящего мужского автомобиля. На его фоне меркли немногочисленные угловатые образцы прежних поколений «Круизёра», ближайший конкурент Nissan Patrol казался прямоугольным увальнем, а пафосный Gelandewagen сибирские мужики считали недостаточно крупным и надежным. Местный менталитет сказывался и на выборе опций. Автоматическая коробка даже при «директорских» закупках чаще отвергалась как нечто недостойное настоя щего покорителя пространства, также игнорировались первые карбюраторные 4-литровые моторы, зато инжекторные «бензинки» объемом 4,5 л ценились больше наддувных и атмосферных 4,2-литровых дизелей. Впрочем, не в последнюю очередь из-за скверной в то время солярки. Приятель по спортивной команде, сын местной вороватой «шишки», был добрым общительным малым и охотно катал нашу большую компанию на новенькой матово-белой «восьмидесятке». После моей вазовской «шестерки» салон внедорожника казался огромным, как зал местной филармонии. А если откинуть пару скамеек вдоль бортов багажника, то в машину можно было утрамбовать семь–девять (в зависимости от весовой категории) румяных молодцев и рвануть за три сотни километров выигрывать очередной краевой кубок.

Пришедший на смену в разгар лихого десятилетия Land Cruiser 100 стал крупнее, солиднее и обзавелся V-образным 8-цилиндровым бензиновым мотором объемом 4,7 л. К этому времени народ распробовал и 4,2-литровый турбодизель, немалой популярностью пользовалась также безнаддувная версия «на ручке», которая была простой и неубиваемой, но по внушительности не особо уступала навороченным модификациям. Проходимость не вызывала нареканий: позднее, на одном из шинных тестов в африканской Сахаре, я не сразу сообразил, что мне досталась редкая арабская версия «сотки» с отключаемым передним приводом, и некоторое время бодро штурмовал пески при задней ведущей оси. Местные смуглые «аниматоры», катающие туристов по барханам, и вовсе могли обуть машину в четыре разных колеса подходящего размера, но даже в этом случае их «японцы» стоически не замечали подобного издевательства, в очередной раз забрасывая визжащий кузов на песчаный холм. Нынешнюю – «двухсотую» – версию обзывать «Крузаком» уже как-то и неловко: это настоящая сухопутная яхта, сочетающая вальяжность с мощью и неожиданно прорывающейся прытью. Но ей все так же не особо важно, что там под колесами – гладкий асфальт или жестоко разбитая грунтовка. Что ж, японцы в самом деле чрезвычайно бережно относятся к своим легендам…